Она оставила ее посреди луга на берегу Океана играть с нимфами и запретила ей собирать нарциссы, предательские цветы, посвященные подземным божествам. Персефона была послушной. Она срывала тюльпаны, которые держали на крепком стебле желтый или красный бокал, гиацинты, в которых живет душа прекрасного юноши, тихие добрые фиалки и небесные глазки незабудок, но сотой дорогой обходила нарциссы, потому что, как говорила мать, в их белых лепестках спить желание, а их запах отгораживает мысли от неба. И тогда земля создала цветок, которого еще не видело солнце. С одного корня выросло сто головок, которые сияли золотом соцветий, вырезанные края белых лепестков пылали ярким пурпуром. Прекрасный запах наполнял небо и землю, проникал в соленые морские глубины, да так что все нереиды поднялись со своих бриллиантовых лож и выкрикнули «Ах!».

       Персефона оглянулась вокруг, никто ли не видит, и быстро сорвала цветок. Ее опьянил запах цветка, в глазах у нее затуманилось, и душу заполонила тьма. Тогда разверзлась земля, и Аид, бог ада, на колеснице, запряженной черными конями, выкрал Персефону. Придя в себя, она начала звать на помощь, кричала. Но ни один бог не услышал ее голоса, ни одна из нимф, с которыми она играла на лугу, не прибежала помочь. Только маленькая Киана, водная русалка, раскинула слабенькие руки, пытаясь загородить дорогу насильнику. Но черные кони пролетели над ней, нимфа залилась слезами и растеклась ручьем. Повитые тучами, они мчали с ураганным свистом над землей и морем. С глаз Персефоны пропали знакомые побережья, из ее корзинки высыпались цветы. Наконец раскрылась бездна Тартара.

      Зря мать спрашивала о ней каждого встречного. Ни бог, ни человек, ни птица не могли ничего сообщить о дочери. Деметра блуждала по всем морям и землям. Ночью зажигала факел и при его красном свете обыскивала расщелины в скалах, лесные чащи, углы старинных храмов, дупла трухлявых деревьев. Девять дней и девять ночей искала она Персефону, и не была на земле уголка, в который бы не заглянула растерянная мама.